Речь, рисование и правое полушарие

Языковые области (у правшей) базируются исключительно в левом полушарии. Но без влияния правого полушария наш язык был бы груб, монотонен как у робота и эмоционально беден. Правое полушарие отвечает не только за распознавание объектов и структурный анализ форм. Оно также задействовано в чувстве просодии, ритма, тона речи. Предположительно, правое полушарие может осуществлять (весьма ограниченно) и непосредственно речевые функции. Один из терапевтических методов при реабилитации после поражений левой доли мозга — напевать предложения, которые пациенты не в состоянии произнести. И это дает определенные результаты. Кстати, замечено, что у профессиональных музыкантов, читающих партитуры по нотам и представляющих, как это все звучит, восприятие музыки во многом перемещается в левую долю, т. е. музыка приобретает семантические черты.

Закончим же мы про правое полушарие одним весьма интересным экспериментом. В 1985 г. доктор Газзанига, исследующий пациентов с калоссотомоей (разделенными полушариями мозга), попросил одного из пациентов нарисовать левой рукой изображение птицы, которое было представлено только правому полушарию. Сначала пациент отказывался, так как, по его словам, не увидел вообще ничего. Но доктор сказал «А ты рисуй, что рисуется». И пациент нарисовал птицу, а после этого назвал ее птицей, так как левое полушарие получило шанс назвать уже нарисованное (бессознательно) изображение.

Еще более интересные компенсаторные возможности правого полушария открылись в следующем опыте — пациенту предложили нарисовать «объект», который обычно сопутствует другому объекту (лошадь), который был перед этим представлен правому полушарию. Пациент смог достаточно абстрактно, но доступно для распознавания, нарисовать седло. Что он нарисовал, он, конечно же, не понял ввиду отсутствия семантического анализа в правом полушарии.

Затем пациента просят нарисовать то, что изначально было ему представлено. Он рисует лошадь и распознает ее как лошадь. Затем он распознает объект, который он нарисовал сначала — седло этой лошади. Все это выглядит до сих пор загадочно, но возможно, что в то время, как изолированное правое полушарие в целом агностично и неспособно сознательно реализовать значение чего бы то ни было, в нем имеется еще какая-то форма анализа значения и ассоциаций вне сознания. Не случайно в 2005 г. в The Nature вышла статья, где исследования разделенного мозга рассматриваются как многообещающая область в нейронауках.

Лирическое отступление — почему статья о языке, а мы все о болезнях да о мозгах? Да потому, что почти все знание о строении и работе высших нервных систем получено путем наблюдения за последствиями ишемических и гемморагических инсультов, опухолей, эпилепсий, травм и послеоперационых расстройств. Любой студент-медик знает пациентов HM, Тана, а несчастного Финеуса Гейджа знают, наверное, уже все, после того как в 2012 г. под редакцией Indiana University вышла реконструкция его случая, три абзаца в которой посвящены траектории вхождения лома в его череп. Пациентов с тяжелыми поражениями мозга, значимыми для науки, которых можно обстоятельно и результативно изучать, в настоящее время не так уж и много, и они нарасхват. Например, люди с электродами, вживленными в мозг для купирования приступов, довольно много времени проводят в лабораториях, так как это тот редкий случай, когда электрическую активность можно замерить непосредственно с мозга.

Большие программные исследования с последующей публикацией в журналах уровня Science нередко проводятся всего с двумя-тремя пациентами, просто за неимением большего количества оных. Нейробиологи и когнитинивные психологи немедленно выезжают на операции, где делается предварительная анестезия мозга по методу WADA, где у них есть примерно 1,5 мин. на то, чтобы протестировать пациента. Большое значение имеют опыты над животными, которых уже не режут вдоль и поперек, а вдумчиво имплантируют им дизайнерские рецепторы, реагирующие на свет или определенное химическое вещество. Что-то можно зафиксировать и на обычном человеке, так как новые технологии (например, cовременная томография или ПЭТ) позволяют наблюдать активность мозга в динамике без прямого вмешательства. Но знания наши о нашем же мозге, все еще весьма скупы и противоречивы. Отчасти из-за недоступности предмета изучения («эксперимент невозможно осуществить по этическим соображениям»), отчасти из-за того, что открытия порождают еще больше вопросов... Не случайно один из лучших попадавшихся мне в руки учебников по нейронауке под редакцией Stephen E. Nadeau заканчивается введением в теорию хаоса.

Немного науки

Спекуляции о происхождении языка Коротко о физиологии речи Зоны речи и афазии Транскортикальные афазииПодкорковые афазии Нарушения чтения и письма Жаргон как паталогия Об эмоциях Bottom-up и top-down процессы Депрессия